Обучение скептицизму: как рано мы можем начинать?
автор Скотт О. Поле Лилий / Лилиенфельд (Scott O. Lilienfeld)
Я доверяю тому, что мне не нужно убеждать читателей Скептического Исследователя (Skeptical Inquirer), что в сегодняшнем мире пост-правды, альтернативных фактов, и безудержной псевдонауки, критическое мышление - рассуждения, которые помогают нам компенсировать нашу необъективность - необходимо сейчас как никогда. Согласованные усилия с целью рассеять ошибочные убеждения, как это делается в статьях в каждом выпуске нашего журнала, критически важны для этой миссии. Чтобы эффективно распространять критическое мышление на широкие массы, однако, нам возможно понадобится начинать это делать раньше в наших образовательных усилиях, чем мы обычно предполагали, возможно с детского возраста.
Критическое мышление и его близкий двоюродный брат, научное мышление, не даны человеческим особям с рождения (McCauley 2011). Отсюда не является сюрпризом то, что много людей, даже с высоким уровнем образования и интеллекта, не способны оценить утверждения с позиций скептического образа мышления, того, которое требует от нас оставлять разум открытым новым утверждениям, при этом требуя убедительных доказательств. В принципе, может существовать даже чувствительный период для обучения критическому мышлению в детстве; как только это окно закрывается, критическое мышление может стать ещё труднее приобрести. Всё же, психологи по развитию и образованию знают слишком мало о том, так это или нет и даже если так, когда нам следует начинать обучать детей азам скептицизма (смотри Скотт О. Лилиенфельд, “Как скептицизм может стать лучше? (How Can Skepticism Do Better? в Skeptical Inquirer, September/October 2016). Как следствие, мы не знаем, являются ли стоящими похвальные усилия научить детей навыкам критического мышления (такие как раздел Молодой/Юношеский Скептик (Junior Skeptic) в журнале Скептик Skeptic). Возможно, нам нужно ждать пока когнитивные способности детей, такие как способность мыслить абстрактно, не разовьются в большей степени. В конце концов, как отметил великий швейцарский психолог Жан Пиаже (Jean Piaget), дети не просто “маленькие взрослые”. Они часто думают о мире качественно по-другому (что отличается по способу, а не степени) от взрослых.
Более оптимистично то, что некоторые психологи по развитию утверждают, что младенцы и маленькие дети - “учёные” в своём подходе к оценке доказательств/данных (Gopnik et al. 2000). Есть доля правды в этом взгляде. Дети формируют гипотезы о том, как работает мир, проводят миниатюрные “эксперименты” над миром, и делают из них выводы. В то же время, мы должны быть осторожны, чтобы не преувеличить эти находки. Утверждение, что наука естественным путём появляется у людей на ранней стадии их развития сложно согласуется с поздним появлением науки в истории человеческого вида (Wolpert 1998).
Что касается эффективности обучения детей критическому мышлению, стакан либо наполовину полон, либо наполовину пуст, в зависимости от чьей-то точки зрения. С другой стороны, существуют достаточные основания для пессимизма, когда дело касается обучения детей критическому мышлению. Как Пол Цветение/Румянец/Блум (Paul Bloom) и Дина Белая Гора/Вайсберг (Deena Weisberg) (2007) отметили в важном обзоре, дети демонстрируют определённые предубеждения в мышлении, которые могут затруднить усилия по обучению их науке. Например, дети, по словам Деборы Милостивой/Келемен (Deborah Kelemen) (1999), “теологичны без разбора”: они видят цель даже в её отсутствии. Когда их спрашивают, например, почему существуют облака, многие четырёхлетние отвечают, “чтобы давать нам дождь.” Как отметил Майкл Шермер (Michael Shermer) (2009), эта склонность продолжает жить во многих взрослых в форме агентивности (agenticity) - склонности верить, что природные явления создаются преднамеренными агентами. Дети также являются прирождёнными эссенциалистами. Например, они склонны воспринимать виды животных как создания, чья сущность не изменяется, вера, которая может в некоторых случаях затруднять их способность понять сущность эволюции посредством естественного отбора (Emmons and Kelemen 2015).
С другой стороны, недавно полученные данные поднимают вероятность того, что дети могут действительно быть способными получать базовые навыки критического мышления. Например, несмотря на тенденцию у маленьких детей воспринимать мир в терминах эссенциалистов, доказательства свидетельствуют, что их можно обучить постигать постулаты естественного отбора. Используя метод книги-истории, который состоит из вовлекающих картин и повествования, Келемен и коллеги (2014) обнаружили, что дети от 5 до 8 лет могут овладеть фундаментальными принципами дарвинистской эволюции (такими как дифференциальное выживание и репродукция и как следствие изменения в частоте характеристик в популяции), и что их вновь приобретённое понимание сохранялось как минимум на несколько месяцев. Более широко, недавний мета-анализ показал, что обучение критическому мышлению давало от малых до средних приростов по показателям стандартного критического мышления среди учеников начальной и средней школы (Abrami et al. 2015).
Новое исследование предоставляет ещё больше причин для осторожного оптимизма (Nsangi et al. 2017). Во впечатляющем исследовании более 10 000 учеников в Уганде от 10 до 12 лет, авторы изучили эффективность обучающих программ, разработанных для обучения школьников по различению хорошо обоснованных от плохо обоснованных заявлений о здоровье. Используя учебники, которые содержали развлекающие истории в виде комиксов - в купе с групповыми упражнениями, пением и другими обучающими инструментами - инструкторы учили студентов двенадцати ключевым концепциям, важным для оценки утверждений, касающихся медицинских лечений. Эти концепции включали идею, что анекдотичные/без фактов признаки улучшения ошибочны, что чтобы оценивать эффективность лечения, нужно сравнивать его с контрольным состоянием, и что участники должны в идеале не знать о предписании/назначении в своём положении. Шестьдесят школ применили данное вмешательство, а шестьдесят служили контрольной группой без вмешательства. Интервенция произвела большие эффекты в способности детей понимать центральные концепции в отношении оценки медицинских утверждений, а особенно эффекты были заметны среди тех детей, у кого был высокий уровень способностей в чтении.
Это исследование, хотя и обещающее, имеет свои ограничения. Вмешательство сравнивали с контрольным условием невмешательства, а не с альтернативным методом обучения, таким образом некоторые эффекты могли вытекать из неспецифических эффектов, таких как проявление внимания или общий эффект любого интенсивного обучающего метода. В дополнении, вопросы на после обучающем тесте были схожи по содержанию с теми, которые давались во время обучения, поэтому часть позитивных результатов могла отражать “натаскивание на тестирование”. Далее, неизвестно как хорошо эффекты будут сохраняться в долгосрочной перспективе.
Более того, обобщение этих воодушевляющих полученных данных на другие сферы, где критическое мышление необходимо - такие как фиктивные политически и паранормальные утверждения - ещё нужно показать. Но на фоне растущего распространения многих псевдонаучных и по-другому необоснованных верований в Западном обществе, есть наконец и какие-то хорошие новости: мы можем начать обучать инструментарию скептического мышления в более раннем возрасте, чем до этого считали многие учёные. Школам было бы умно взять это на заметку.
ссылки выложены в комментарии
источник: Skeptical Inquirer, September - October, 2017, перевёл egoi7t
#скептик #скептицизм #образование #детскоеобразование